Граница

[selo-trekkino]

Граница

Эпизод 3

Отец моего друга

Предыдущий эпизод

Профессор Горин с утра пребывал в дурном настроении. Он не терпел несправедливости в любом ее проявлении, и всегда боролся с произволом чиновников от науки, непримиримо, яростно, каждый раз словно бросаясь грудью на амбразуру.
Сегодня Горин уже успел поругаться с председателем ученого совета Даринской Академии естественных наук. Разговор на повышенных тонах происходил по межпланетной связи. А поводом к нему послужило то обстоятельство, что ученый совет зарубил кандидатскую диссертацию одного из учеников Горина.
Профессор Горин был знаменитым экзобиологом, известным далеко за пределами Даринны-5. И известен он был не только благодаря своим многочисленным научным трудам и нестандартным взглядам на, казалось бы, привычные вещи, но также во многом благодаря своему вздорному, неуживчивому нраву.
Говорили, что он любит спорить по поводу и без повода, что у него острый язык, и он может больно ранить своими язвительными замечаниями; что он чересчур строг со студентами, и требует от них слишком многого, что он привык всегда оставлять за собой последнее слово.
Но из всех слухов о профессоре Горине лишь один был правдивым на сто процентов: он всегда радел за своих учеников, и готов был защищать их интересы до победного конца, помогая талантливым, целеустремленным мальчикам и девочкам пробивать себе дорогу через гранит науки.
Вот и сегодня Горин добился-таки своего: председатель ученого совета согласился на повторную защиту диссертации, на которой профессор собирался присутствовать лично.
Казалось бы, все замечательно, но настроение уже было безнадежно испорчено. «Чертовы бюрократы, не хотят видеть дальше собственного носа!» - хвост Горина недовольно хлестал по полу. «Интересно, что им не понравилось больше всего: смелые новаторские идеи Роберта, или то, что он – мой ученик?»
Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Горин решил немного размяться, а заодно посмотреть, что там в клинике делается.
Следующий эпизод

Эпизод 4

Первая встреча

Предыдущий эпизод

Женька воспринимал все происходящее, как увлекательное приключение. В самом же деле, вместо того, чтобы просто позавтракать, выслушав с десяток маминых горестных вздохов и жалоб, а потом скрыться в недрах детской и тихонько возиться с игрушками, терпеливо дожидаясь, когда отец придет домой на обеденный перерыв, мимоходом проведет рукой по волосам, спросит: «Как дела?», Женька сейчас ехал на маминых руках, вниз по улице, блаженно прижавшись к ее груди, и периодически давая советы, куда дальше поворачивать.
- Прекрати ерзать, ты мне и так уже все руки оттянул, - недовольно ворчала Розалина.
В здании клиники, как всегда, было суетно и многолюдно. Сновали туда-сюда люди в белой униформе. Розалина растерялась окончательно.
- Мам, мам, смотри, это, наверное, и есть отец моего друга, - прошептал вдруг Женька ей на ухо.
«Отец друга?» - радостное возбуждение Женьки передалось и Розалине. По крайней мере, есть к кому обратиться за помощью…
- Вы что, с ним знакомы? – спросила Розалина.
- Нет, я его никогда прежде не видел. Но его сложно с кем-то спутать…
«Сложно спутать? Интересно, что же в нем такого особенного? Наверное, он маленького роста, лысый и толстый. Такого точно ни с кем не перепутаешь. И в очках. Ну да, очки сейчас никто не носит. Заинтригованная, Розалина обернулась, и увидела невдалеке от себя огромную серую ящерицу.
- Ой, мамочки, - непроизвольно вскрикнула она. – Женька, ты вроде сказал «отец мальчика»?
- Так не девочки же, - философски заметил ребенок. – Мам, тише, ты привлекаешь внимание…Ну вот…
Сердце Розалины учащенно забилось, ноги стали ватными. Ящерица, или, точнее, ящер, двинулся ей навстречу.
- Молодой человек, в вашем возрасте кататься на матери уже просто неприлично, - обратился он к Женьке. Голос приятный, низкий, немного хрипловатый.
А Розалине все казалось, что он вот-вот начнет изрыгать огонь.
- Ребенок на ноги встать не может, заступилась за Женьку Розалина.
Хотя она и пыталась сохранять спокойствие, страх практически полностью подчинил себе ее волю. Страх был родом из бессознательного, из детских сказок, из страшилок, которые рассказывали вечером у костра в спортивном лагере.
- Вот как? – тяжелая рука, покрытая серыми роговыми чешуйками, дотронулась до Женькиного лба. Розалина в испуге отшатнулась, закачалась. Но смогла удержать равновесие, потому что вторая рука Горина вовремя предупредила этот опасный маневр.
Все, что происходило потом, Розалина помнила смутно, но, в конечном итоге, Женька перекочевал на руки к Горину, а сама Розалина оказалась на скамейке для посетителей.
- То есть, ты хочешь сказать, что совсем ног не чувствуешь? – раздался где-то над головой Розалины уже знакомый голос.
- Совсем, - подтвердил самые мрачные опасения Горина Женька.
В нем, в отличие от матери, не было ни капли страха или неприязни. Необычный внешний вид Горина Женька воспринимал, как нечто, само собой разумеющееся.
- И как давно это началось?
- Сегодня утром, - ответил Женька.
Но Горин смотрев в упор на Розалину.
- Кажется, вчера все было в порядке, - не слишком уверенно ответила та.
- Кажется?
- Женька вчера был с няней…
- Но вы-то – мать!
. Розалина угрюмо молчала. Крыть ей было нечем.
- Ребенок привит от веллинского энцефалита? – продолжал тем временем допытываться Горин.
- Я не знаю…
Горин и в самом деле готов был изрыгать огонь. Жаль, что лишь в переносном смысле. Ему хотелось бы испепелить непутевую мамашу, которой явно наплевать на своего ребенка.
- Как это вы не знаете? Что за непозволительная безответственность? Это первая из обязательных прививок для того, кто выезжает за пределы родной планеты!
Когда ребенок в последний раз был на приеме у врача?
- Ну, года два назад, на Эрлтоне.
Горин был уже вне себя от ярости.
- Я жалобу на вас накатаю в службу защиты детства! Это же самое настоящее преступление против ребенка!
Розалина совершенно искренне не понимала, в чем она опять виновата.
- Он ведь не болел…
- Вообще-то, существует такое понятие, как профилактика! Дети – по сути своей народ непредсказуемый, а ваш ребенок, к тому же, не чистокровный риданианин, а, значит, как любой другой малыш, родившийся в смешанном браке, нуждается в более тщательном медицинском наблюдении. Ни за что не поверю, что вы сейчас впервые узнали об этом.
Розалина обиженно хлопала ресницами. Сейчас бы устроить истерику, да публика не та.
- Ладно, - Горин начал понемногу успокаиваться, - от вас все равно нет никакого толку. Будет лучше, если вы подождете в коридоре.
На этом он счел разговор оконченным, повернулся и зашагал прочь.
- Мама, ты не расстраивайся, я скоро вернусь, - Женькина голова высунулась из-за плеча Горина.
Горин вздохнул украдкой. У него были нехорошие предчувствия.

Следующий эпизод

эпизод 5

Безумству храбрых

Предыдущий эпизод

But if you think about it, medicine
isn't that different from engineering...
it's all about keeping things running
- fixing broken parts.
(Nog, DS9: The Magnificent Ferengi)

… Нужно только руководствоваться принципом:
никогда не следует лгать своим пациентам,
нужно говорить им только правду,
однако при этом напоминать,
что еще не все законы Вселенной открыты,
и что здоровые силы организма
в состоянии победить самые серьезные болезни,
если дать им шанс и немного веры.
(Д. Дуэйн «Врачебные предписания»)

Даринская Академия наук славилась своим непробиваемым консерватизмом, и Горину, с его несколько небрежным отношением к общепринятым канонам, временами приходилось очень нелегко.
Поэтому предложение возглавить клинику скорой помощи одного из крупнейших городов на Эяре профессор принял, практически не раздумывая.
На Эяре к «чудачествам» Горина относились гораздо спокойнее.
Тем не менее, ему пришлось сейчас даже прикрикнуть на лаборанта, чтобы тот выполнил диагностический тест для выявления возбудителя бреннетской лихорадки.
Лаборант считал эту затею пустой тратой времени.
Любому школьнику было известно, что бреннетская лихорадка – заболевание видоспецифичное, его возбудитель крайне чувствителен к факторам внешней среды. Единственными макроорганизмами, отвечающими всем требованиям капризной бактерии считались сами бреннеты, нормальная температура тела которых составляла примерно 30 градусов по Цельсию. Плюс характерные особенности метаболизма – сущий курорт. Представители всех прочих рас могли спать спокойно.
Но то, что известно любому школьнику, не всегда является истиной в последней инстанции. Бактерия вполне могла мутировать, выработав устойчивость к более высоким температурам. И это - не мистика, а законы эволюции.
Горин представил себе, как вытянутся от удивления лица лаборантов, когда они получат результаты анализов. В правильности своего диагноза он был уверен на 95 процентов, слишком уж характерными были клинические признаки. Пять процентов Горин оставлял на откуп всяким редким и неизученным заболеваниям. Ведь в медицине ничего нельзя знать наверняка. Она во все времена была больше искусством, чем наукой…
Впрочем, собственная прозорливость Горина совершенно не радовала, и он в тайне надеялся, что его предположения в конечном итоге окажутся ошибочными. Потому что в противном случае судьба его маленького пациента была незавидной.
В древности бреннетскую лихорадку считали небесной карой. Болезнь обычно поражала детей; взрослые болели редко, но зато они часто становились бактерионосителями. Бреннетская лихорадка не оставляла своим жертвам ни единого шанса, порой выкашивая целые города. Возбудитель заболевания имел высокую тропность к тканям нервной системы. Заболевшие погибали от паралича дыхательной мускулатуры к исходу третьего дня от момента появления первых симптомов.
До изобретения антибиотиков методы борьбы с бреннетской лихорадкой были радикальными. Заболевших вместе с семьями изгоняли из города, их дома сжигались.
Теперь же каждый бреннетский ребенок имел прививку против этой страшной инфекции, терроризировавшей целую планету в течение нескольких веков.
Горин подозревал, что именно ослабленный вакцинный штамм микроорганизма подвергся случайной мутации, вернул себе утраченные патогенные свойства, и, обретя способность выдерживать более широкий температурный диапазон, расширил свой ареал обитания за счет представителей других гуманоидных видов.
Но результаты лабораторных исследований станут известны не раньше, чем через четверть часа, а пока нужно сохранять спокойствие, и не выказывать тревоги.
- Эх, личинка сушенная, тебя что, дома совсем не кормят?
- Почему, кормят… Мама говорит, не в коня корм.
- Странная она какая-то, твоя мать.
Женька пожал плечами.
- Она просто никогда раньше даринцев не видела.
- А ты? – тут Горина осенило. - Подожди, так ты и есть тот самый приятель моего сына? Я давно хотел с тобой познакомиться.
«Жаль, случай представился не самый приятный».
Горин очень переживал, что у его детей могут возникнуть проблемы в общении со сверстниками, ведь невозможно было предсказать реакцию разношерстной ребячьей компании на появление двух ящериц. Что бы там не говорили про политкорректность, дети есть дети… Но Мобик сразу нашел общий язык с местными ребятишками, и завел себе закадычного друга.
С Модичкой все оказалось гораздо сложнее. Впрочем, она и прежде не была болтушкой и душой компании…
Женька прямо-таки расцвел от того, что его узнали. Он, конечно же, никогда бы не решился вслух признаться в том, что тоже давно хотел познакомиться с Горином. «Мне папа рассказывал…», «а мы с папой…» - Мобик вырос в дружной и счастливой семье, и с отцом его связывали не только родственные узы. Вместе они собирали марки, вместе радовались и мечтали. Для Женьки же «мы с папой» было чем-то вроде научной фантастики.
Горин осторожно провел ладонью по Женькиной голове.
Женька поднял на него глаза.
- Если это что-то серьезное, пожалуйста, не говорите маме, она расстроится, - попросил ребенок.
- Откуда такие мысли? – всполошился Горин.
Женька снова пожал плечами. За свою короткую жизнь он в совершенстве изучил привычки и повадки формы жизни под названием «взрослые»; пусть всего лишь на интуитивном уровне, не претендуя на академическую точность.
Горин понял, что, сам того не подозревая, выдал себя с потрохами. Нужно было как-то исправлять ситуацию, и потому он произнес тоном, не терпящим возражений:
- Это все из-за лихорадки. К сожалению, сбивать температуру сейчас крайне нежелательно, потому что это, возможно, наш единственный шанс в борьбе с инфекцией.
- В борьбе с инфекцией? – словно эхо, повторил любознательный Женька.
Он недавно тайком сунул нос в распечатку сценария нового приключенческого фильма, в котором его матери предложили роль. Главному герою фильма, бравому офицеру Космической Полиции, по долгу службы постоянно приходилось бороться с вселенским злом всех мастей. Лихо закрученный сюжет заинтриговал Женьку. Какая интересная жизнь у дяденьки-офицера – каждую минуту что-то происходит. Наверное, здорово сражаться с преступностью, защищая людей.
Горин улыбнулся. К этому ребенку он проникся симпатией с первых минут общения. Все-таки Мобик умеет выбирать друзей.
- Бороться с инфекцией, - повторил Горин. – С бактериями. Слышал про таких?
Женька отрицательно замотал головой. Горин потянулся вперед, и достал со стола небольшой шар, вырезанный из камня – подарок одного из своих учеников.
- Бактерии похожи на шарики, но они такие крошечные, что их можно увидеть только в микроскоп.
Горин вложил круглый камень в раскрытую Женькину ладошку. Женька покачал его на весу, покрутил в руках, исследуя на ощупь отполированную поверхность с небольшими щербинками.
Горин внимательно наблюдал за движениями маленьких пальчиков, словно и не проверял их чувствительность несколько минут назад.
- Тяжелый? – спросил он.
- Тяжелый, - подтвердил Женька. – И теплый, как будто живой.
От камня исходила едва ощутимая вибрация. Женька даже поднес камень к уху – вдруг внутри и правда кто-то живет.
- А бактерии – живые? – тут же провел аналогию Женька.
- Конечно, живые, - подтвердил Горин.
- А что плохого мы им сделали?
- Ровным счетом ничего. Понимаешь, для бактерий мы не враги, а просто среда обитания, что-то вроде гостиницы, где тепло, светло, всегда есть свободные номера, и, вдобавок, вкусно кормят. А бактерии – как туристы. Некоторые ведут себя прилично, не шумят и не мусорят, а некоторые портят мебель, бьют лампочки и рисуют на стенах. От подобных непорядочных постояльцев лучше сразу избавляться.
- Я все равно не понимаю, - Женькины глаза горели энтузиазмом – столько интересных открытий за сегодня. – Как такие маленькие существа могут причинить нам вред? И откуда они берутся? И как они проникают в организм? И еще…
«Вот если бы все мои студенты были бы такими любознательными, за будущее науки можно было бы не беспокоиться».
- Подожди-подожди, не все сразу, - прервал Горин обрушившийся на него поток вопросов. – Нужно обо всем по порядку, иначе у тебя в голове будет каша…
- Овсяная? – уточнил Женька.
Горину с большим трудом удавалось сохранять серьезный вид.
- Каша из знаний, - добродушно проворчал он. – Информация хаоса не терпит.
- Хорошо, давайте по порядку, - снисходительно разрешил Женька.
- Что ж, раз тебе действительно интересно, - согласился Горин. – Тогда я предложу тебе более привлекательную модель. Давай представим человеческий организм как огромный космический корабль, с множеством отсеков и служб, тесно взаимодействующих друг с другом. С главным двигателем – сердцем, и командным центром, координирующим работу всех подразделений – головным мозгом.
А бактерии – это вражеские агенты, которые стремятся любой ценой проникнуть внутрь корабля. Бактерии окружают нас повсюду. Мы можем вдохнуть их вместе с воздухом, или съесть вместе с пищей. Особенно, если забываем мыть руки перед едой.
Корабль надежно защищен благодаря своей внешней броне – коже и слизистым оболочкам. Но бактерии – ушлые ребята, они выжидают удобного случая, чтобы отыскать брешь в защите корабля, и проскользнуть незамеченными через его внешние посты охраны.
И уж как только бактерии достигают заветной цели, то сразу начинают бесчинства бесчинствовать и безобразия безобразничать. Отрываются на полную катушку – раз не свое, то и не жалко. Некоторые из бактерий непривередливы, где удалось удобно устроиться, там и сойдет. Но есть среди них невероятно целеустремленные личности, непременно жаждущие проникнуть на капитанский мостик, или саботировать двигательный отсек.
К счастью, ребята из службы безопасность корабля тоже не зря едят свой хлеб. Все коридоры патрулируются полицейскими, которые останавливают подозрительных личностей, и просят их предъявить документы. Если документов нет – значит, это враг. Полицейский тут же вызывает подкрепление. Враг оказывается в плотном кольце окружения. Служба безопасности врагов не щадит.
Женька слушал Горина, затаив дыхание. Сражаться с врагами, которых нельзя увидеть глазом – полицейскому из маминого фильма такое даже и не снилось!
- Но если корабль так хорошо защищен, то почему тогда люди все равно болеют? – не выдержал, наконец, он.
- Это только в теории все так легко и просто, - ответил Горин. – На самом же деле все гораздо сложнее. На стороне бактерий может оказаться значительный численный перевес, а еще чаще возникают проблемы с самим кораблем. Может быть повреждена броня, или плохо укомплектована служба безопасности – людей не хватает, или они плохо обучены, и не справляются со своими обязанностями.
И тогда нам приходится вмешиваться, чтобы помогать кораблям терпящим бедствие…
Тревожный свист сигнала вызова заставил Горина вздрогнуть от неожиданности. Болтая с Женькой, он успел немного отвлечься от тяжких мыслей, и потому слова лаборанта, изображение которого возникло на экране, прозвучали, как приговор.
- Профессор, вы были правы. Тест на бреннетскую лихорадку положительный.
Горину хотелось бы заявить с победным видом: «Пустая трата времени, вы сказали?»
Но не было времени на то, чтобы тешить уязвленное самолюбие.
- Свяжитесь со службой экологической безопасности. Пусть они как можно скорее модифицируют настройки биофильтров, - распорядился он.
- Это что, эпидемия? – лаборант, который был отцом троих детей, побледнел еще больше.
- Это разумные меры предосторожности, - спокойно ответил Горин. – А не повод впадать в панику. Вы же знаете, что бреннетской лихорадкой можно заразиться только при близком контакте. Так что ваши дети вне зоны риска. Близнецы еще слишком маленькие, а Сэм слишком взрослая, чтобы играть на детской площадке.
«Так это что получается, меня Холдейн обчихал?» - тут же смекнул Женька. Он знал, конечно, что взрослые разговоры – не для его ушей, а потому удержался от того, чтобы высказать свое предположение вслух.
Лаборант же оказался менее сообразительным, и Горину пришлось уточнить:
- Насколько мне известно, в нашем городе проживает единственная бреннетская семья. Их ребенок часто бывает на местной детской площадке. Поэтому на детей, которые с ним общались, нужно обратить особое внимание. Они все должны быть обследованы на предмет носительства возбудителя бреннетской лихорадки. И будьте готовы к любым неожиданностям со стороны службы экологической безопасности. Не удивлюсь, если они потребуют провести диспансеризацию всего населения. Так что на вашем месте я бы всерьез озаботился пополнением запасов тест-систем.
А теперь самое главное. Я планирую созвать совещание для руководителей всех служб через пару часов. Надеюсь, что за это время вам удастся выделить чистую культуру возбудителя и сравнить ее с вакцинным штаммом.
Похоже, лаборант решил, что над ним издеваются.
- Это что, шутка? – язвительно уточнил он.
- Мне кажется, вы не до конца осознаете серьезность ситуации, - рассердился Горин. – Сейчас счет идет не на часы и минуты, а на детские жизни.
«Он точно сумасшедший», - подумал лаборант. – «Мне говорили, а я не верил. Он что, и в самом деле надеется синтезировать лекарство? Для этого же нужна уйма времени, специализированная биохимическая лаборатория. Конечно, жаль мальчишку, но ему уже ничем не поможешь».
Горин не имел желания тратить время на пустые споры, у него были полномочия, которыми он собирался воспользоваться вне зависимости от того, нравится это лаборантам, или нет.
- Если вы пожертвуете своим обеденным перерывом ради благого дела, то вряд ли вас настигнет голодная смерть. Встречаемся через два часа в конференц-зале, - Горин отключил экран связи.
- И что теперь? – спросил Женька.
- Как что? Сочинять лекарство, - не задумываясь, отозвался Горин.
«Сочинять как рифму, как заклинание, надеясь на внезапное вдохновение и благосклонность небес»
- А у нас получится?
- Мы постараемся, чтобы получилось, - ответил Горин, который не любил говорить неправду, даже во спасение.

Следующий эпизод

Эпизод 6

Пустые хлопоты, часть 1

Предыдущий эпизод

Розалина не знала, сколько времени она провела, сидя на жесткой скамейке. Клиника жила своей жизнью, шумной, суетной и непонятной. На Розалину никто не обращал внимания.
Розалина обиженно поджала губы. Утро было безнадежно испорчено. Завтра экзамен по истории искусства, и воинственная бабуля-профессор, которая невзлюбила Розалину с первого семестра, с наслаждением вкатит ей «неуд» при первой же попытке посягнуть на историческую справедливость. Прикрываться болезнью ребенка бесполезно – Розалина заранее знала, что услышит в ответ ядовитое шипение: «Не надо было рожать, а коли уж родила, так сидела бы дома. Ну, а если все же решила податься в артистки, то нечего ныть, сама виновата». Студентки с детьми для вредной профессорши были чуть ли не кровными врагами.
Розалина обреченно вздохнула, захлебываясь бесконечной жалостью к себе.
В конце концов, несправедливо перекладывать бремя воспитания ребенка целиком на женские плечи. С непонятно откуда взявшейся злостью Розалина надавила на кнопку вызова на браслете-передатчике.
Костик был чертовски занят.
Градостроительство на Эяре, считавшемся пригодным для жизни лишь с очень большой натяжкой, соединяло в едином созидательном порыве архитекторов и инженеров.
Красота и элегантность построек были второстепенным критерием по сравнению с безопасностью и функциональностью. Но «второстепенным» – не значит «бесполезным». Костик гордился плодами своих трудов. Большая часть жилых секторов западной полусферы Луна-Сити (так на свой манер называли столицу выходцы с Земли) была построена по проектам архитектурного управления, которое возглавлял Костик.
Яркие полусферы домов, обтекаемые башенки кислородных регенераторов, кубики энергетических подстанций с блестящими крыльями солнечных батарей на крышах, непритязательное обаяние узких аллеек, обрамленных живой изгородью из приземистых, корявых кустарников, устойчивых к холоду, крошечные пятачки парковых зон, заросшие разноцветными лишайниками. Все жилые сектора были компактными и удобными для жизни. Во всем чувствовалась деятельная забота и творческое вдохновение. Город был любимым детищем Костика.
Сейчас Костик и его ребята занимались строительством сектора для вододышащих гуманоидов. Работы было необходимо завершить в кратчайшие сроки – через месяц ожидалось прибытие на Эяр делегации с Л’идина.
Но строительство не заладилось с самого начала, когда во время монтажа установки по очистке воды один из рабочих свалился с подъемника и сломал ногу. Потом биологи что-то перепутали, и синтезировали не тот вид водорослей, который был нужен.
Срочность неизбежно приводила к спешке, а спешка порождала хаос. Люди нервничали и совершали ошибки. И от этого начинали нервничать еще больше.
Сегодняшняя утренняя летучка тоже началась с неприятного известия.
- Поставка энергетических блоков может задержаться еще на неделю, - угрюмо сообщил представитель транспортной компании. Он втянул шею в плечи, опустил голову и сжал кулаки, приготовившись испытать на себе праведный гнев всех присутствующих.
- Это возмутительно! – взревел главный инженер. – С такими темпами строительства нам ни за что не уложиться в срок! Должен же быть хоть какой-то выход из этой ситуации!
- Увы, - развел руками торговый представитель.- На дальних рубежах ООП участились случаи нападения пиратов на беззащитные транспортники. Компании теперь не рискуют перевозить грузы без прикрытия военного конвоя.
Костик нахмурился. Если проблема с задержкой поставки оборудования не будет решена, то придется перекраивать весь проект, полностью отказавшись от того, что инженеры называли «необязательной роскошью». Костик изо всех сил старался, чтобы делегаты с Л’идина чувствовали себя на Эяре, как дома. А теперь все его старания коту под хвост?
Краем глаза Костик неожиданно заметил, что на его браслете связи замигал огонек сигнала вызова.
«Как не вовремя!» - досадливо поморщился он. В самом деле, сейчас был не самый подходящий момент для того, чтобы выслушивать жалобы Розалины…
…Пространство отвечало ей безмолвным равнодушием. «Ах, вот ты как значит!» Ну, погоди, я тебе покажу «абонент не отвечает» - Розалина продолжила терзать кнопку вызова…
- Из-за каких-то пиратов мы останемся без премии, - посетовал кто-то из строителей.
Меньше всего Костик сейчас думал о премии, хотя для их с Розалиной скромного семейного бюджета она могла бы стать неплохим подспорьем.
- Причем здесь премия, на кону наша репутация!- грохнул кулаком по столу главный инженер. – Транспортная компания должна выполнить свои обязательства в рамках заключенного договора по доставке грузов.
- Пойдите и скажите это пиратам, - съехидничал неожиданно осмелевший торговый представитель.
-Мне нет дела до пиратов. Я стрясу с транспортной компании такую неустойку…
Огонек на запястье Костика уже заходился в истерическом припадке.
«Этот спор все равно ни к чему не приведет», - рассудил Костик. – «А Розалина не успокоится, пока не добьется своего».
- Прошу прощения, - Костик выскользнул в коридор.
- Ну что там еще? – сердито поинтересовался он.
-Не кричи на меня! – взвилась Розалина, хотя Костик за все годы их совместной жизни ни разу не позволил себе поднять голос на жену.
- Розалина, ты можешь объяснить толком, что с тобой приключилось?
- Не со мной, с Женькой, - трагическим тоном сообщила Розалина.
- С Женькой? – удивленно переспросил Костик. С Женькой обычно ничего не случалось.
- Он в больнице. Его у меня забрали, и никто ничего не говорит, - слова перемежались с горестными всхлипываниями. - Мне страшно, я устала, я умираю с голоду…
- Милая, не накручивай себя, - попытался успокоить жену Костик, - дети иногда болеют, в этом нет ничего сверхъестественного. Скорее всего, банальная простуда.
- Тебе легко говорить, - в голосе Розалины зазвенели плаксивые нотки.
Костик не выносил вида женских слез, его всегда охватывало чувство растерянности, неловкости.
Розалина успешно этим пользовалась.
- Хочешь, я приеду? – предложил Костик.
В их доме было заведено так, что любой каприз Розалины подлежал немедленному исполнению. Костик считал это высшей степенью доблести влюбленного мужчины – постоянно оказывать знаки внимания даме сердца.
- Хочу, мог бы и не спрашивать, - пробурчала Розалина и отключила связь.
Ход мыслей Костика ей понравился. В самом деле, если так переживать из-за каждой ерундовой болячки ребенка, можно поседеть прежде, чем Женька достигнет совершеннолетия.
«Да, тяжела она, материнская доля!» - с этой мыслью Розалина стала ждать прихода Костика.
А где-то в недрах административного конгломерата уже шло экстренное заседание службы экологической безопасности; инженеры в спешном порядке вносили коррективы в настройки биофильтров. Широко улыбающиеся с экранов дикторы новостных агентств призывали население проявлять понимание, и не устраивать истерик.
Но в секторе уже слышались первые отголоски панических настроений. Особо беспокойные мамаши начали осаждать клинику с требованиями немедленно обследовать их детей…

Следующий эпизод